Я не живу, а доживаю, дожевываю черствый хлеб, свой смертный саван дошиваю и для венка готовлю креп. День исполненья приговора хранится в тайне от меня, но чтобы пойманного вора не так томила западня, мне всяческую чушь про казни болтают, сердце веселя, палаческий топор проказник и шаловливая петля. Я не прошу у них отсрочки: я сам себе не мил, не люб, я душу разменял на строчки, я телом гнил и нравом груб. Надену свежую рубаху и в путь отправлюсь - а за мной покатят клоуны на плаху пустую бочку, шар земной.